Страна Арманьяк. Рутьер - Страница 58

Мы сидели вместе с остальными бывшими пленниками в пещере и смиренно ждали, когда нас продадут и соответственно купят. Да, именно в этой последовательности.

Как я уже говорил, особо серьезного мне нечего предъявить купцу, кроме самого факта покупки им христиан. Можно конечно удовлетвориться малым, и ободрать его как липку только за незаконную торговлю на моих землях, но гораздо полезней будет использовать этот случай по-полной. Но тут уже могли возникнуть некоторые непредвиденные обстоятельства. Я далек от того, что бы считать купца, особенно еврея, полным идиотом - он вполне мог что-то неладное заподозрить и все сорвать. Поэтому для полной достоверности пришлось организовать целое театрализованное представление, где каждый актер уже был заинструктирован и знал свой маневр назубок.

И мы с шотландцем играли одни из самых главных ролей. Для этого пришлось разоблачиться почти до труселей и немного измазать морды сажей с грязью. Еще сам толком не понимаю, во что планируемое действо выльется, но хочется надеяться, что исходный результат будет стоить затраченных усилий.

От входа в пещеру донесся шум, ввалился Тиль Веренвен и, украдкой поклонившись мне, заорал.

- А ну на выход, мясо... По одному, по одному выходим...

Ага... значит начинается. Я встал, брякнув кандалами, и побрел вслед за Туком на выход, где вместе с остальными пленниками присел на корточки вдоль каменной стены.

- Не сомневайтесь, господин Рафа, товар хороший, все как по вашему заказу... - Угодливый голосок эконома стал слышен еще до того, как он сам показался из-за поворота.

- Посмотрим, сразу говорю, так как в прошлый раз не будет... - донесся чей-то уверенный и властный голос, а через секунду я увидел и его обладателя.

Высокого и статного молодого человека наряженного в одежды из дорогих тканей, даже с претензией на дворянское происхождение, но в однотонной расцветке - не выдержанной в расцветках родового герба, за неимением последнего. Да и по лицу сразу можно определить, что он не дворянин. Вот как-то не случалось в истории Германии средних веков евреев дворянского происхождения. Это уже позже стало модным...

Да, купец был типичным евреем. Лицо красивое, даже можно сказать породистое, властное, но с определенными признаками фенотипа, присущим только евреям. Это в двадцать первом веке стало нормой кровосмешение иудеев с остальными нациями, а в пятнадцатом столетии такой выверт пока априори невозможен. Так что все признаки налицо.

Купца сопровождали мужичок постарше, одетый скромнее, но также с явными признаками семитской крови и четыре здоровенных охранника в стальных кирасах, капеллинах, со страхолюдными гизармами* в руках.

Отдельно семенила сладкая парочка: эконом и его сынок - такой же толстячок как папенька, только с молодой и более мерзкой рожей.

Покупатель остановился у первого пленника и брезгливо приказал:

- Скажи ему, чтобы показал зубы.

- Пасть открой, пасть!.. - Эконом лично полез африканцу в рот и, раздвинув губы, показал белые как снег резцы, потом зачастил. - Я ж говорил, господин Рафа... Все как на подбор! Сильные и здоровые. Всего четыре флорина за голову, всего четыре...

- И не мечтай, - презрительно бросил купец и перешел к другому рабу. - Три флорина и пять сюрвейеров. И не фартингом больше. "Черное дерево" упало в цене. Португальские купцы пригнали намедни пять галер забитых под завязку...

- М-м-м-а-а... Я христиан! Алилуа... Алилуа... - вдруг завопил в голос Мвебе, в крещении Гавриил, - именно он оказался вторым по счету и отчаянно зажестикулировал.

Я внутренне подобрался - очень уж казался убедительным африканец. Вот если купец сейчас опомниться и все представление полетит, к чертям собачим? Мдя...

- Заткните ему пасть... - небрежно бросил купец, не обращая никакого внимания на африканца, и сразу же охранник сильно двинул Мвебе тупым концом древка гизармы по ребрам, заставив того скрючится от боли и замолчать.

- Сам не знаю, что он такое лепечет... - развел руками эконом

А его сынок угодливо закивал, подтверждая слова папашки.

- Плевать... - работорговец презрительно сплюнул. - Миссионеры сдуру, наверное, перестарались или притворяется, сволочь...

Полностью игнорируя крики африканцев о том что они христиане, купец и эконом, наконец добрались до ломбардцев.

- Я христианин! - гордо заявил мэтр Фиораванти, как только к нему подошли, и торжественно перекрестился. - Немедленно освободите меня. Вы же тоже католик, как и я!

Купец поинтересовался у эконома:

- Откуда он у тебя?

- Дык, с шебеки той... - Залебезил эконом. - Гребцом у сарацин был, так мы его это... скопом со всеми и определили...

- Корабль продаешь? - поинтересовался работорговец.

- Нет, господин Рафа... он нам самим для делов надобен, сами понимаете, на гуккере много не наработаешь...

- Смотри... хорошую цену дам...

- Отпустите меня! - Вмешался в разговор ломбардец. - Это же ваш христианский долг!

- Чей? Мой? - Купец присел перед итальянцем.

Говорил, он, цедя слова сквозь зубы, словно выплевывая их.

- Ты вспомнил о моем христианском долге, свинья? Но ты забыл о сотнях и тысячах моих сородичей которых сжигали и разоряли тебе подобные... - купец замолчал, встал, несколько раз вздохнул, беря себя в руки и заговорил опять мрачным голосом. - Я не вижу здесь христианина. Я вижу перед собой только лживого сарацина, готового предать свою мерзкую веру ради собственного спасения.

- Но... - Итальянец попытался возразить.

Но сразу получил удар тупым концом гизармы в грудь и скрючился, зайдясь в кашле.

Ну как бы все... Тут уже купцу никак не отвертеться от ответственности. Вместо положенных по закону трех свидетелей, налицо целых два десятка, готовых подтвердить, клянясь на Евангелии, уже свершившееся преступное действо.