Страна Арманьяк. Рутьер - Страница 50

- Я, кондюкто лейб-гвардии его светлости герцога Бургундии, Фландрии и Брабанта Карла Смелого, барон Жан ван Гуттен, кавалер ордена Дракона при полном разуме заявляю, что буду вам добрым сеньором, протектором для сей земли. И каждая ее населяющая душа находится под моей защитой и только моим судом... ну и... - я запнулся, подбирая слова. - В общем...

Да что сказать-то, растерялся я как пацан...

- ... кто не работает, тот не...

Господи, что я несу...

- ... труд облагораживает че...

Мама, да что мне это наказание...

- ... ищите и обрящете... Стучите, и откроется вам... - я, совершенно запутавшись, дернул за рукав герольда.

- Баро-он ван Гутте-ен, вступил во владение! - дурным голосом завыл Амбруаз, спасая положение и глухо грюкнул своим посохом об землю.

Сразу же задудел персеван в фанфару и его поддержали трубачи компании... Какофония, вырви ухо...

Фу... мля... слава богу, закончилась эта кара господня.

- Монсьор! Вы та-а-ак торжественно выглядели... Прям кайзер Римский во время триумфа... - откуда-то сбоку вынырнула умильная рожа восторженного Тука.

- Иди ты... - я со злости чуть не стукнул шотландца, но сдержался и насколько мог мягко приказал. - Давай, братец, мне сюда дорпсхоофта и немедленно!

Следующий час я провел у себя в шатре, растолковывая старосте свои соображения по налогам. В чем встретил полное понимание и горячее одобрение. Ебтыть, козе понятно... Вот если бы я налоги и оброки собрался только увеличивать, то...

Я, как и задумывал, убрал все мелочные поборы и высказал намерение отдать сервам в аренду все свои пастбища и плодородные поля, на оброк. А барщину оставить только не связанную с полевыми работами. Это пока только намерение. Дальше придется наделять кусками земли каждого серва чуть ли не персонально ... но это уже не сегодня.

Староста обещал провести подготовительную работу с населением и прикинуть первоначальную нарезку. Затем и обговорим конкретно стоимость и систему аренды... Участки-то разные по качеству земли. М-да... катавасия будет еще та и на не один день разборок. Но катавасия вельми нужная. Ибо владетельный сеньор зависит от своих сервов точно так же, как и они от него. Симбиоз, однако...

- Рыбаки прибыли, монсьор! - почему-то торжественно доложил Иост. - И госпожа Матильда сказала, что готова, а остальные поименованные ждут вас в солильне.

Госпожа? Ну, да... Быстро же народ понял истинную роль фламандки в этом замке... Но собственно препятствовать пока не буду. Посмотрю, как дальше все сложится.

- Моргенштерна ко мне... - распорядился я. - Застоялся, наверное, мальчик. Распорядишься конюхам, что бы его обязательно по два часа в день на лонже выгуливали.

- Сделаю монсьор, - ответил Иост и солидно добавил. - Так я его и выставил вам.

- Молодец... - я вышел из шатра и, немного потрепав по холке и охлопав шею довольно всхрапывающего гигантского жеребца, скормил ему прошлогоднее яблоко и сел в седло.

- Госпожа Матильда... - шутливо поклонился я фламандке гарцевавшей рядом на ладной иберийской кобылке и невольно залюбовался девицей.

Хороша, стерьвь!

Моя конкубина ловко сидела в дамском седле, не смотря на его жутко неэргономичную конструкцию. Чес слово, на таком седле, я и ста метров не проеду, грохнусь. Представьте себе всего одна лука крючком под правую ногу, хорошо хоть посадка параллельно плечам лошади, а не боком, как еще пару десятков лет назад дамы ездили.

Матильда ради торжества надела сегодня красивое черное платье из шелкового атласа с серебряной вышивкой по лифу. А на прелестную головку большой итальянский бархатный берет малинового цвета, под который спрятала волосы, и украсила головной убор пышным белым страусовым пером. Так что выглядела она истинной благородной дамой, никто и смог бы и подумать, что она из подлого сословия.

Фламандка, услышав, как я ее назвал "госпожой", взволнованно покраснела, но в тон мне ответила, слегка наклонив голову:

- Господин барон.

Я послал ей воздушный поцелуй и пришпорил Моргенштерна. Застоявшийся жеребец мигом домчал меня до места, где рыбаки солили рыбу. Впрочем, Иост и Матильда от меня не отстали, а фламандка, задорно вскрикивая и понукая свою лошадку, еще и обогнала на завершающем отрезке пути.

Эх, хороша фемина! Я подавил в себе желание срочно уединиться с девушкой и решил устроить на днях парфорсную охоту, заодно и объехать свои владения. Там и забурюсь с ней в какие-нибудь дебри. Лямур на природе, так сказать, устрою... Ух, поскорей бы...

Солильню расположили неподалеку от стоянки рыбацких баркасов, и представляла она собой ветхий навес с пристроенным косым амбаром. Куча серой грязной и крупной соли, пирамида бочонков, несколько больших сложенных из бутового камня ванн и дикая вонь из овражка, куда сбрасывали протухшую рыбу. Вот собственно и все. Ну и пара громадных бронзовых котлов, в которых с раннего утра кипятят воду, согласно полученным от меня распоряжениям.

М-дя... завтра же все снесут на хрен и начнут строить порядочный солильный цех. Тьфу, мля, засранцы...

Бросил поводья Иосту и помог спрыгнуть с лошади Матильде, затем направился к телеге, в которой привезли свежую рыбу.

- Вот, ваша милость... - с поклоном презентовал мне улов старшина рыбацкой артели Якоб Бейкельцон. Кряжистый бородатый мужик лет сорока. Он заведовал солильней и раньше, поэтому я его и определил в старшие при новом производстве. Под надзором моей фемины, конечно. Он уже подобрал себе в помощь с десяток пареньков из деревни и они, сбившись в кучку, робко переминались возле телеги.

- Одна в одну, ваша милость... - Якоб выудил из кучи рыбы здоровенную сельдь и тряхнул ее в руке.